|
![]() Издается
|
ЧЕРНОБЫЛЬ.
25 ЛЕТ НАЗАД «Кто, если не мы?» – сказали
физики из МИФИ, добровольно принявшие участие в работах по ликвидации последствий
аварии. Л.А. Лебедев, А.А. Строганов, С.Г. Михеенко Б.Д. Зельдич. «ПО ВЕЛЕНИЮ СЕРДЦА» «…Добровольцев
на кафедре 1 было больше чем достаточно — молодые ученые, преподаватели, студенты.
Отбирал людей заместитель заведующего кафедрой по научной работе Анатолий Александрович
Строганов тщательно и придирчиво по двум критериям: личные человеческие качества
и высокая квалификация. Он и возглавил первую группу, которая должна была работать
на четвертом блоке. Кроме него, в нее вошли кандидаты физико-математических наук
Сергей Григорьевич Михеенко, заместитель декана факультета «Т» Ларион Александрович Лебедев, а также
специалист по радиоэлектронной аппаратуре Борис Данилович Зельдич. Позже
также из добровольцев, в числе которых были и студенты, сформировали еще три группы
для работы на первом и втором блоках. На
вопрос, почему он именно их выбрал, Строганов ответил так: «Есть люди, которые
порученное дело сделают, несмотря ни на какие возникшие неожиданно объективные
трудности, которые первыми берутся за любое сложное дело. К таким относятся Сергей
Михеенко, Ларион Лебедев, Борис Зельдич и все мифисты, работавшие в Чернобыле». ххх «...На
станции наших физиков встретили удивленно: «Зачем вы, ребята, сюда приехали? У нас
уже есть отличные специалисты. Что вы можете сделать?». Это было 24 июня. А в
августе в МИФИ пришло благодарственное письмо от руководства строительства по
ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС». ххх «...Приехав
туда, они заверили: «Будем делать все, что скажете». Вначале занялись дозиметрией,
и тут помогла их основная квалификация: они не только знали, как работают приборы,
но и понимали физические принципы каждого из них. Быстро освоившись, увидели массу
проблем, над которыми уже бились работающие здесь специалисты, и предложили свою
помощь в их решении. Создали группу радиационно-технической разведки и противорадиационной
защиты. Провели большую разведывательную работу для обоснования технического решения
по созданию «саркофага». …
Вокруг разрушенного реактора строители собирались
воздвигнуть шестиметровую стену для защиты от излучения. Ребята, исследовав, определили:
прежде надо закрыть вокруг всю «грязь» на
поверхности. В короткое время был изменен проект, как они предложили: указанный
участок засыпали щебнем, залили бетоном. Уровень радиации понизился в десять раз... Днем работали около реактора, ночью — в
лагере, делали расчеты. Сами определили себе две рабочие смены. Потом они скажут:
«Увидели много для себя задач, захотелось
больше сделать». А
утром на станции от них с нетерпением ждали новых рекомендаций. Кроме задач оперативной дозиметрии, они видели
и задачу коррекции показаний аппаратуры, которая на данную ситуацию не была рассчитана. Определили сначала, в какую
сторону могут ошибиться приборы, потом прикинули экспериментальную методику, как
это подтвердить и количественно оценить, и провели эксперименты — тоже параллельно с основной
работой. Они уже были, как говорится, «под завязку» загружены. И в этой ситуации,
казалось, что больше уже и сделать трудно, и желать нечего. Но ребят нельзя
было остановить — одержимость какая-то овладела: как только они видели, что могут
помочь еще в чем-то, то тратили остатки
своего времени, чтобы решить очередную
задачу. —
В общем, в ребятах вы не ошиблись? — спросила я Строганова. —
Ошибся – думал, они хорошие люди, а оказалось, что они намного лучше, чем я предполагал. …Каждый при распределении заданий ревниво смотрел, как бы кто-то из товарищей не получил дозу радиации больше,
чем он. Выполнив свою задачу, старались
прихватить и часть задания другого». ххх «…Столкнулись
здесь они еще с одной проблемой. Приехав на станцию, поговорив с людьми, увидели:
очень много преувеличений. Как физики они лучше других понимали, что страх возникал
часто необоснованно. Побывали на первом и втором блоках и убедились — вполне нормальные
условия и для работы, и для жизни. По просьбе руководства строительства и по своей
инициативе стали проводить разъяснительные беседы. Чтобы выкроить время, иногда
не шли ужинать. Читали рабочим и солдатам лекции по радиационной гигиене, об условиях
и способах работы. Убеждали личным примером. Объясняли, что работают в допустимых пределах. Много вопросов задавали им непосредственно
на блоках. Эти лекции и беседы очень успокаивали людей». ххх «…Вспоминая
эти месяцы работы, ребята говорили об огромном энтузиазме, с которым трудились
рядом с ними рабочие, солдаты, служащие, представители из разных институтов, приехавшие
из Москвы. Отлично проявили себя сотрудники Курчатовского института, а также многие
выпускники МИФИ, работающие на других предприятиях. Никакого нытья, все четко,
слаженно. Прекрасный пример подавали руководители из Москвы. И. А. Беляев, например, первый
среди руководства принял принцип: работать день и ночь, нечего время тратить
на поездки. Поставил раскладушку в вагончике, там и ночевал. Бывал на самых опасных
участках блока. Так же действовали и другие. Ответственные министерские руководители
ничем не выделялись среди шоферов, рабочих. Это, безусловно, очень благотворно влияло
на окружающих. Наши ребята вскоре последовали примеру Беляева, перебрались поближе
к станции, ночевали в вагончике — зато сэкономили время на дороге». ххх «По-моему,
то, что ребята в экстремальных условиях прекрасно справились со сложной работой – не случайность.
Это – закономерность, – сказал заведующий кафедрой 1 В.И. Иванов. – Думаю, просто не могли по-другому:
в силу своих человеческих качеств, а также
высокой квалификации. На моих глазах из студентов
они выросли в отличных специалистов, людей с обостренным чувством долга. Радует,
с какой огромной отдачей использовали они знания, полученные в МИФИ». ![]() |