СЛОВО ПЕРВОКУРСНИКУ

И ПОЭТОМУ Я ПОСТУПИЛА В МИФИ

ПОСЛЕ ПОЕЗДКИ В ПРИПЯТЬ Я НАШЛА В ИНТЕРНЕТЕ ВРЕМЯ РАБОТЫ ПРИЕМНОЙ КОМИССИИ МИФИ. И С 1 СЕНТЯБРЯ ОСВАИВАЮ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ «ЯДЕРНЫЕ РЕАКТОРЫ И УСТАНОВКИ».

Четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС.

В марте прошлого  года я, в поисках ответа на вопрос «Как? Как могла спустя 25 лет после Чернобыля произойти еще и Фукусима?»,   зашла на интернет-форум города Припять...

Да так на этом сайте и осталась. И уже в апреле принимала активное участие в организации в Москве фотовыставки, посвященной 25-летию аварии, где перезнакомилась со всеми вживую. Именно эти люди и убедили меня ехать с ними вместе в Припять. Именно тогда я узнала, что это вообще возможно, что Чернобыль – не безжизненная пустыня, и что там вполне можно безопасно находиться.

ПРИПЯТЬ

29 мая 2011 года была жаркая, безоблач­ная погода. Ощутимо припекать начало уже с самого утра, но в данный момент я этого не замечала. А видела только Город, встретивший меня густыми, буйно цветущими зарослями на улицах, и колючей проволокой по периметру.

– Ну что, сбылась твоя мечта? – Я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне. Обернулась, встретилась взглядом с нашим дозиметристом.

– Какая? – Зачем-то уточняю, прекрасно понимая, что он имеет в виду побывать в Припяти. – Не знаю…

Я,  правда, не знала. А потому просто повернулась и поковыляла к главной площади, заглядывая в пустые окна первого микрорайона.  Тысячи до боли знакомых по рассказам, картам и фотографиям образов вдруг слились в одно целое, как собранный пазл. Медленно мы дошли до ДК «Энергетик». Его ступени осыпались, превратившись в подобие неровного пандуса. Прямо на них росли молодые деревья. Поднимаемся по кажущейся бесконечной лестнице на последний этаж гостиницы «Полесье». Прохожу в комнату, из окна которой виден силуэт ЧАЭС. И нос к носу сталкиваюсь с хрупкой березкой, упирающейся макушкой в потолок. Мысленно извинившись перед зеленой припятчанкой за такое бесцеремонное вторжение, поворачиваю обратно. 

… Народ увлеченно измерял уровни у пятен мха. Подхожу, подношу бытовую «Припять» – 15 мкЗв/ч. При норме до 0,3. Это уже потом я фотографировала экран дозиметра, показывающего в 5000 раз выше нормы, прежде чем неторопливо отойти, а в первую поездку превышение в 50 раз казалось просто чудовищным.

Хотя…

– А ну отошли! Вот уж воистину, свинья всегда грязь найдет! – Дозиметрист рысил в нашу сторону. – Ну-ка марш с пятна, радиофилы!

Впрочем, широкая его улыбка никак не вязалась со словами. Поворачивается ко мне. –  Они ладно, старые уже. А ты-то чего влезла?

– Да что мне твоя радиация, – отшучиваюсь. –  Я уже столько челябинских грибов в своей жизни съела, что к этой вашей радиации у меня иммунитет.

Чуть позже мы с удивлением смотрели, как другая группа, вроде как даже иностранцев в футболках, шортах, а кое-кто и в босоножках, вставали голыми коленями прямо на это пятно ради хорошего кадра. Дозиметр был только у сопровождающего. Респиратор тоже. Надо было видеть лицо одного из них, когда он увидел, что мы в белых химкостюмах и грубых ботинках. Нас-то организаторы обещали не пустить в автобус без закрытой одежды и средств защиты. Я никогда  еще не видела, чтобы улыбка так быстро сменялась диким ужасом…

Вход в третью школу зарос настолько, что в нее пришлось продираться. Всюду пыль. На полу демонстративно разбросаны детские противогазы. Видимо ради кадра. Но неважно. В одном из классов склонилась над разбросанными по полу обрывками книг.

Одна из них – с детства до боли знакомое «Серебряное копытце». Наша, уральская сказка! Не выдерживаю, возвращаюсь в автобус и там жду окончания поездки.

Одним из первых на площадь вернулся организатор Александр Сирота, бывший житель Припяти, эвакуированный 27 апреля.

–  Саш, –  говорю, –  тут в автобус какое-то насекомое влетело, вроде осы. Только большое. Я его боюсь.

– Это была стрекоза.

Смотрю на него, не веря своим ушам. – Какая еще стрекоза?

– Чернобыльская – абсолютно серьезно отвечает Саша.

– Да ну тебя…

Подтягиваются остальные, и мы выезжаем.

Смотрю в окно. Вроде уже пора в Киев, но мы зачем-то опять огибаем ЧАЭС. Оказывается, едем на смотровую площадку перед четвертым энергоблоком. Половина группы тут же кинулась делать фото а-ля  «Я на фоне саркофага, вокруг меня рентгены». Кто-то предложил сфотографировать меня. Я отказалась – было дико фотографироваться у памятника погибшим. Прохожу мимо монумента, установленного в 2006 году. Перевожу взгляд на объект «Укрытие». И остаюсь одна с ветром, и воспоминаниями о детских страхах, людях, которых уже нет, разговорами  родителей на атомную тему, которая для нашей семьи актуальна… Только когда меня кто-то тронул за плечо, отправилась. наконец, в автобус, размазывая слезы по щекам. Было почему-то стыдно.

… 1 июня, едва вернувшись из Киева, на следующий же день я нашла в Интернете время работы приемной комиссии МИФИ. И с 1 сентября осваиваю специальность «Ядерные реакторы и установки».

ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ В ГОРОДЕ

17 марта этого года я уже в третий раз съездила в Припять. С каждым разом все сильнее чувство нереальности происходящего. Как будто это – сон. В этот раз цель нашей поездки была – сделать фотографии квартир, по просьбе бывших жителей города. И мы с сопровождающим из ЧИИ отделились от основной группы, чтобы выполнить эти заказы, а уже после вместе со всеми пошли просто гулять по городу.

Самое яркое, пожалуй, впечатление из этой поездки: поликлиника недалеко от набережной, которая встретила красноречивым лозунгом на крыше «Здоров'я народу – багатство країни», и фоном в пять раз выше допусти­мого.

В ЧИИ нам подарили по фотоальбому «Ймення зори Чорнобиль». По-русски – «Имя звезды – Полынь».

С момента моей предыдущей поездки  ЧАЭС обзавелась второй трубой. А первую, уже давно ставшую своеобразным символом, через какое-то время должны будут демонтировать. Она мешает возведению «Укрытия-2», а ведь «Саркофаг» был построен с расчетом на 30 лет, и 25 из них уже прошли. Эта АЭС еще долго будет являться постоянной головной болью не только для Украины, но и для других стран.

Я боюсь заглядывать в будущее, но мне все больше хочется в МИФИ стать классным специалистом и работать в атомной отрасли.

ЛУЧШАЯ В МИРЕ КАФЕДРА

А 29 марта я неожиданно для себя вместе с главным редактором газеты «Инженер-физик» попала на 60-летний юбилей кафедры 1. В аудитории 407 собрались ее выпускники разных лет, и даже самые первые – 1952 года.

В 1986 году большая группа молодых специалистов с этой кафедры добровольцами отправилась в Чернобыль на ликвидацию последствий аварии. Один из них, Сергей Григорьевич Михеенко, ныне – работник «Росатома» – показал интересную презентацию про участие мифистов в ликвидации. А я с большим удовольствием потом с ним пообщалась лично.

В редакции я узнала, что благодаря методике, разработанной ими тогда, чудовищные уровни радиации за месяц удалось снизить в 100 раз. Эта кафедра поистине уникальная и единственная в своем роде. Ее выпускники в экстремальных условиях показали себя высококлассными профессионалами и мужественными людьми.

 

Дарья Зернова,
студентка первого курса
вечернего отделения.
Фото автора.