СТРАНИЧКА ПРЕПОДАВАТЕЛЯ

СЛОВО – ВЕТЕРАНУ ВОЙНЫ, ПОЧЕТНОМУ ПРОФЕССОРУ МИФИ

М.И. Рязанов:

«Занятие наукой – очень интересное дело.

...Вот когда у тебя получается, когда видишь плод своего труда и начинаешь себя уважать – это приятная сторона жизни».

Ветераны войны всегда пользовались авторитетом в институте. Их уважали, к ним прислушивались. Ветераны были совестью института. И нередко на каких-то собраниях, когда другие предпочитали отмалчиваться, именно ветераны выступали, предлагали пути улучшения той или иной ситуации.

Михаил Иванович Рязанов – профессор кафедры теоретической ядерной физики. Работает в МИФИ с 1951 года. 15 лет был ее заведующим. Ветеран Великой Отечественной войны. В МИФИ, особенно на факультете «Т», пользуется большим уважением и как ученый, и как преподаватель, и как человек. Общаясь с Михаилом Ивановичем, сотрудники редакции видели, что он болеет душой за МИФИ и очень хочет, чтобы больше молодых приходило в науку.

Главный редактор «И-Ф» беседует с ветераном Великой Отечественной войны, профессором Михаилом Ивановичем Рязановым.

Михаил Иванович всегда смущается, когда ему оказывают знаки внимания как участнику войны. «Я ведь служил в армии совсем немного, – говорит он. – По возрасту меня призвали только в 1944 году. Командовал взводом саперов, занимался разминированием. Ничего особенного я не хлебнул в сравнении с такими ветеранами, которые чуть не всю войну прошли. Вот, как, например, Татевос Мамиконович Агаханян».

– Но Вы совсем молодым возглавляли отряд опытных саперов. Разминирование – очень опасная, напряженная работа. Недаром говорят: «Сапер ошибается только один раз».

Михаил Иванович, нам интересно Ваше мнение по учебному процессу, по развитию университета. Знаем, что Вас это волнует.

– Подготовка школьников стала гораздо слабее. Это всем заметно. У выпускников школ меньше знаний и меньше интереса к науке. А у преподавателей сложились традиционные методы обучения, которые прекрасны для более подготовленных студентов, но трудны для теперешних. И есть преподаватели, которые считают: «Я читаю лекции как всегда, а они не понимают. Я не виноват». На самом деле мы здесь работаем для того, чтобы готовить хороших специалистов из тех ребят, какие есть. Один из основателей нашей кафедры академик И.Я. Померанчук на лекции в ответ на вопросы студентов о слабых и сильных потоках сказал: «Нет студентов плохих и хороших. Есть студенты, которым надо более подробно рассказывать, и есть такие студенты, которым можно менее подробно объяснять». Дело в том, что учатся не для того, чтобы запомнить какой-то объем сведений, а чтобы понимать, как все происходит. А понимание можно получить, рассказывая на простых примерах и на сложных. И вот это зависит и от уровня знаний студентов, и от преподавателя. Чтобы лекции были понятны всем студентам, лекторам надо знать уровень их знаний. Сейчас каждый лектор как-то оценивает это сам. Но хорошо бы, чтобы существовал какой-то независимый источник получения информации о том, понимают студенты лектора или нет, соответствует ли уровень преподавания уровню студента.

– А на факультетах можно это сделать?

– На самом деле это возможно, если все возьмутся за решение проблемы. Может быть, на факультетских Советах полезно было бы заслушать кафедры о том, как они выясняют соответствие уровня чтения лекций уровню студентов. Хорошо, если ведущие лекторы поделятся опытом: как они определяют уровень понимания студентов, как стараются вносить изменения, чтобы лекции были понятнее ребятам.

– Раньше конкурс был десять человек на место, а сейчас совсем небольшой. Вы видите у сегодняшних студентов интерес к учебе?

– Очевидно, что не всех ребят, которые пишут заявление в институт, мамы и папы заставляют. Значит, какой-то интерес у них вначале есть. Но этот интерес часто на первых курсах у них быстро исчезает. Для сравнения – у студентов других вузов, приехавших на третий курс спецфака, не у всех интерес к учебе пропадает, хотя уровень образования у них не выше, чем у наших. Я преподаю и на этом факультете и вижу, что многих ребят в отличие от «коренных» мифистов переполняют еще всевозможные идеи.

– В конце 80-х в течение двух лет проводилась, в виде эксперимента, аттестация преподавателей студентами. Стоит ли, на Ваш взгляд, учитывать мнение студентов по качеству преподавания?

– Мнение студентов, безусловно, важно и учитывать его надо. Но каких студентов? Если тех, кто хочет учиться и учится хорошо, то да.

– Ваша кафедра исторически всегда считалась самой умной: «Там же теоретики». Вы ее долго возглавляли.

– Я возглавлял ее в общей сложности 15 лет. Кафедра позиции в плане обучения не сдает. У нас преподаватели очень высокой квалификации. Большое внимание уделяется работе со студентами, взаимодействию с выпускниками. Некоторое время я работал по обмену в университете в г. Питтсбурге в США и в Лондонском университете. И могу сказать, что, по моему мнению, подготовка на нашей кафедре теоретической ядерной физики – на уровне самых высоких мировых стандартов.

Но сейчас странная ситуация с бакалавриатом. Мы должны готовить бакалавров, а некоторые родители детей не пускают: вдруг после окончания бакалавриата магистратура станет платной. За рубежом успех системы бакалавр-магистр основан на том, что в подготовке магистров в университетах участвуют фирмы, которые берут этих выпускников к себе на работу. У нас же ничего такого нет, никакие фирмы не участвуют в подготовке для себя магистров. Создается впечатление, что все эти новшества не очень хорошо продуманы и возможно их усовершенствование: например, в том же ЕГЭ уже отказались от справочных ответов.

– Что бы Вы пожелали нашему университету?

– Чтобы развивался как учебно-научный центр.

– Сейчас НИЯУ МИФИ представляется уже как, своего рода, маленькое министерство.

– Да, явно уже, что наш МИФИ стал почти небольшим министерством. Ведь под нами 15 вузов. В университете создано большое количество новых управлений, структур. И люди, работающие у нас много лет, этому удивляются. Тем более, что в новых управлениях сотрудники ведут себя, как в обычных офисах, не всегда понимая, что такое МИФИ. Это сложная ситуация.

– Возвращаясь к учебному процессу. Есть на кафедре способные, интересные ребята?

– Есть. Но все показывает УИР. Почему у нас всегда на кафедре была хорошая подготовка? Потому, что рано начиналась УИР. К студентам старались прикреплять хороших руководителей. И вот в процессе учебно-исследовательской работы студент проявлял и свои способности, и деловые качества.

– Стоит ли сейчас ребятам заниматься теоретической физикой?

– Конечно, стоит! Для этого им надо вспомнить, сколько и каких людей занимались ею. Ознакомиться с их биографиями, например, Ферми, Зельдовича, Ландау, Тамма, Фейнмана и многих других физиков-теоретиков.

 – Слышали не раз мнение ребят, что, к сожалению, практически нет внеучебного общения с учеными. Раньше какие-то интересные семинары были, можно было зайти послушать.

 – Учитывая, что школа дает теперь все меньше знаний о физике, думаю, каждой профилирующей кафедре необходимо на младших курсах выделить пару часов в неделю для того, чтобы ведущие ученые рассказывали по очереди о состоянии дел в их научных направлениях, о последних достижениях и о направлении будущих работ.

– Ваше пожелание молодежи.

– Желаю студентам активнее интересоваться наукой. Ведь для того, чтобы стать серьезными специалистами, у них, на самом деле, есть всего несколько лет. А от того, как они сами себя подготовят, зависит вся их дальнейшая жизнь.

 Занятия наукой – очень интересное дело. Каждый день вы что-то обдумываете, постигаете, открываете для себя. Увлекательная жизнь зависит, между прочим, не только от денег. Вот когда у тебя получается, когда видишь плод своего труда и начинаешь себя за это уважать – это приятная сторона жизни.